Пресс-служба ЮФУ обратилась за комментарием к Владимиру Бабкеновичу Налбандяну, канд. хим. наук, доценту кафедры общей и неорганической химии, имеющему к прибору самое прямое отношение.

- В пресс-релизе ГУВД, на основании которого, видимо и появилась данная заметка, многое изложено неверно и оскорбительно для профессионального достоинства меня и моих коллег.

На самом деле конкурс был на поставку не одного дифрактометра, а девяти разных приборов, из которых кафедре общей и неорганической химии предназначался только один, за который было заплачено 10,3 млн. руб., а не 80 млн.

На нашу кафедру дифрактометрическое оборудование было поставлено в полном объеме. Пусконаладка, действительно, задержалась, но никой «чехарды» со сроком гарантии это не вызвало: годовой срок отсчитывался с момента пуска. То, что сгорела микросхема – верно. Прибор ремонтировал инженер кафедры – это его служебная обязанность.  В пресс-релизе ГУВД вопрошается: «Но стал ли после этого прибор работать в прежнем режиме, в соответствии со своими техническими характеристиками, пока неизвестно». Нет, очень хорошо известно. Мы на нём успешно работаем и периодически проверяем его по стандартному образцу. Точность прибора не могла ухудшиться в результате замены микросхемы генератора на точно такую же. Генератор либо работает, либо нет. А если он работает, то точность измерений определяется уже не им, а совсем другими узлами – гониометром и счётчиком квантов, которые не портились и не ремонтировались. Недавно приезжал ответственный представитель фирмы-поставщика и убедился в исправной работе прибора.

«Сотрудники Управления по налоговым преступлениям выяснили, что поставленное в учебное заведение дифрактометрическое оборудование практически не используется», утверждается в пресс-релизе ГУВД и заметке. Не знаю, как другие дифрактометры, а наш эксплуатируется очень активно. Я приглашал сотрудников Управления посмотреть электронный журнал, в котором автоматически регистрируются все съёмки, количество которых приближается к двум тысячам. Один я провел их около 950.

 Также неверны обвинения в том, что «не приняты меры по обеспечению правил по технике безопасности персонала». Сотрудники регулярно проходят медосмотры и сдают экзамен по радиационной безопасности. Прибор имеет санитарно-эпидемиологическое заключение и гигиенический сертификат, допущен к эксплуатации и, во всяком случае, ещё более безопасен, чем прибор выпуска 1977 г., на котором мы работали до недавнего времени –  лишённый защитного колпака, но допущенный к эксплуатации, морально устаревший и физически изношенный.

Нас обвиняют в отсутствии условий для его полноценного использования, сертификатов для лабораторий, аккредитации и необходимых лицензий для выполнения научных заказов. Неправда, условия есть. Университет в целом, и кафедра в частности, имеют аккредитацию на проведение своей уставной деятельности, и перечисленные выше работы не требуют какой-то специальной сертификации, аккредитации или лицензий. А для научной работы лучшей аккредитацией являются мой 35-летний опыт дифрактометрии, международное признание в качестве члена Международного центра дифракционных данных (ICDD) и редактора-консультанта Базы порошковых дифракционных данных, ежегодные сертификаты признательности от ICDD за создание эталонных рентгенограмм, десятки научных публикаций в журналах РАН и международных изданиях. Большой опыт работы и высокую квалификацию имеют и другие сотрудники кафедры.

Я вовсе не намерен идеализировать руководство университета, однако должен заявить, что если бы проректор не принял прибор из-за 5-дневной задержки поставки, то мы сейчас не имели бы возможности вести научную и учебную работу на современном уровне. Сейчас новый дифрактометр полноценно и интенсивно используется сотрудниками трёх кафедр для учебной работы (ведутся практикумы, курсовые и дипломные работы), для научных исследований (оформлены статьи, диссертации, получены гранты на исследования), ведётся хоздоговорная работа по анализу мочевых камней для медицинского центра «Здоровье», проведены курсы повышения квалификации для научных сотрудников Саратовского университета. На этом фоне утверждение, что кафедра не может полноценно использовать прибор, выглядит просто оскорбительно.