Размер шрифта

A
A

Межстрочный интервал

A
A

Цвет

A
A

Александр Солдатов: "Наука для меня - и жизнь, и хобби"

11.03.2017

Третий герой спецпроекта "100 бесед о науке" - директор Международного исследовательского центра "Интеллектуальные материалы", профессор, доктор физико-математических наук Александр Солдатов. О науке в ЮФУ и в мире, а ещё о том, чем полезны наночастицы в экологии и медицине, - читайте в новом материале.

Александр Солдатов закончил Ростовский государственный университет в 1977 году, по специальности «Физика». Работал в ведущих университетах и лабораториях Италии, Бельгии, Германии, Канады. За время научной карьеры стал автором более 750 публикаций, входит в число высокоцитируемых учёных России.

Команда прежде всего

Офисы МИЦ «Интеллектуальные материалы», который возглавляет Александр Солдатов, разместились в тихом и неприметном здании – бывшем общежитии ЮФУ N2. А открыт МИЦ был весной 2014 года.

- Образовался Центр в рамках мегагранта по 220му Постановлению Правительства РФ, согласно которому должны быть созданы новые лаборатории международного уровня по приоритетным направлениям науки. Так как у нас с единомышленниками к этому времени уже существовало несколько направлений работы, мы решили создать не одну лабораторию, а центр, где будет несколько лабораторий.

Основная специфика нашей работы – это междисциплинарность: у нас есть и физики, и химики, и биологи, и математики. Ведь самый эффективный способ вести междисциплинарный проект – это работать учёным разным дисциплин в единой команде и структуре. У нас сейчас для работы есть всё: и современные лаборатории для химического синтеза, и комплекс уникального оборудования для физической диагностики материалов, и даже свой специализированный суперкомпьютер.

В штате центра всего 42 человека, среди них студенты, научные сотрудники, аспиранты и инженеры. Но основную часть исследований высокого мирового уровня ведут сами научные сотрудники, которых всего десять человек. Они освобождены от всех непрофильных работ, и среди них нет слабых или «средних» сотрудников, потому что научной работой должны заниматься только исследователи экстра-класса (для которых техническую работы выполняют вспомогательный персонал).

Люди к нам попадают на основе тщательного отбора, либо мы их «воспитываем» сами, зачастую начиная со средней школы. В центре работают и специалисты из-за рубежа. Есть и студенты – их сейчас 15 человек, и все они оформлены как штатные сотрудники, имеют свое рабочее место и график работы. Практически каждый студент закреплён за одним или двумя приборами, на которых они ведут исследования как по своим объектам, так и для всех проектов центра.

Нанокатализаторы и тераностика

МИЦ под руководством Александра Солдатова выполняет несколько крупных проектов. Профессор рассказал о некоторых их них.

- Один из наших проектов – исследование наногубок, специальных материалов, которые называются MOF (metal organic frameworks, прим.авт.). Это металлоорганические каркасные структуры с варьируемыми размерами. Вы ведь представляете себе, что такое губка. Вот только у этих губок поры – нанометровые, и мы можем варьировать их размер – скажем, от одного нанометра до ста нанометров. Эти структуры не существуют в природе, мы их выращиваем. Основная наша цель связана с экологией – мы делаем на основе MOF нанокатализаторы: в такую губку помещаем маленькие наночастички металлов, иногда даже единичные атомы, и на них идёт катализ. Такие структуры используются в качестве катализаторов в дизельных автомобилях, чтобы они не выделяли оксиды азота - очень вредные соединения.

Грант на этот проект у нас идёт уже четвёртый год, сейчас его продлили ещё на два года, и мы решили расширить поле исследований. Теперь мы исследуем не только сами наногубчатые материалы, но и процессы с их участием.

- В чём заключается сам процесс разработки?

- Сами наши нанокатализаторы – это частицы металлов. Дело в том, что катализатор может быть хорош, но он быстро деградирует. В школе учат, что катализаторы не принимают участие в реакции, но это, скорее, идеализм. На самом деле катализаторы все же потихоньку участвуют в реакции и через определённое время истощаются. Наша же задача – получить катализаторы, которые долговечны и высокоэффективны.

Что мы для этого делаем? Вот представьте – у вас дома цветы, а вы уезжаете из дома на пару недель. Если просто цветы полить перед отъездом, то к вашему возвращению они могут не дотянуть, а вот если возьмёте губку, намочите её и положите на землю около цветка, то это будет как эффективное капельное орошение – вода из губки потихоньку будет сочиться в землю. Наши MOF – это наногубки, из которых катализаторы потихоньку сочатся в объём, где происходит реакция. Для максимального эффекта катализаторы нужно замешивать внутрь наногубки, и она может действовать годы. Визуально наша разработка представляет собой порошок, но его губчатую структуру нельзя увидеть даже в хороший оптический микроскоп, потому что размер пор доходит до нанометра.

- Какими ещё проектами занимается МИЦ?

- Есть ещё одна сфера - это наноонкология, мы делаем магнитные наночастицы для тераностики. Тераностика представляет собой объединение двух слов – терапия и диагностика. Нас интересует способность магнитных наночастиц нагреваться: это происходит в результате приложения переменного магнитного поля. Такое свойство можно эффективно использовать в локальной гипертермии.

Суть процесса в следующем. Убить при лечении надо только клетки опухоли. Наночастицы избирательно накапливаются в опухолевых тканях, и если приложить переменное магнитное поле, то эти частицы нагреваются, а при нагревании все биологические клетки погибают. Есть нюанс: обычные клетки выдерживают 42 градуса и остаются живыми, а онкологические погибают уже при температуре 40.5 градусов. Таким образом, в этом интервале температур умирают все вредоносные клетки. Греть, конечно, нужно избирательно, потому что если нагревать сразу весь организм, с такой нагрузкой он может и не справиться.

Об инвесторах и любопытстве

Новые разработки центра, и особенно в наноонкологии, будут использоваться не завтра, и путь к внедрению предстоит ещё долгий.

- В современной медицине на то, чтобы создать препарат, который разрешен к использованию, уходит минимум десять лет, - поясняет Александр Солдатов. - Надо понимать, что мы занимаемся фундаментальными исследованиями и создаём базу знаний для дальнейшего практического использования наших разработок.

Мы сами остаёмся не производителями, а исследователями, потому что нам интересна любая нерешенная проблема. Однако мы стараемся отбирать только те области науки, у которых есть серьезная практическая перспектива в будущем. Наши сотрудники не хотят тратить бюджетные деньги на то, чтобы просто удовлетворить своё любопытство, потому что мы хотим быть полезными для общества.

- Находите ли инвесторов? Как вообще происходит этот процесс?

- Например, по первому проекту мы ведём совместные исследования с зарубежными коллегами и компаниями, которые выпускают подобные катализаторы предыдущего поколения. В медицине тоже находим потенциальных инвесторов. Но надо понимать, что наука – такая вещь, которая не даёт стопроцентно положительного результата, особенно на этапе перехода в инновацию. К этому нужно быть готовым.

К нам периодически приходят бизнесмены, видя наш потенциал, и периодически предлагают узкие инновационно-прикладные задачи, но чаще всего мы отказываемся, несмотря на то, что предлагают достаточно солидные деньги. Основных инвесторов мы находим в виде российских и зарубежных грантовых фондов. На бизнес-партнерство мы не ориентированы пока, а больше направлены на фундаментальные научные проблемы, хотим понять, как наш мир устроен и как его можно изменить к лучшему. Но если кто-то из сотрудников захочет развивать свои разработки дальше, мы этому не противимся совершенно.

«Почему солнце красное, а небо голубое?»

- Каждый проект порождает за собой новый. Наука – это подъём в гору: вы поднялись на новый перевал и перед вами открываются новые горизонты. И конечно, сразу появляется мысль, что можно пойти не только по намеченной ранее прямой дороге, но попробовать пройтись и налево и направо. В науке нет таких ограничений, как в сказках, где ты должен выбрать одну дорогу. Особенно, если у тебя достаточно способностей и ресурсов, ты можешь пробовать множество разных путей.

Я вот, например, пошёл в физику, потому что когда я был маленьким мальчиком, мне было интересно, почему солнце красное, а небо голубое (улыбается). Потом, в школе, я понял, что ответы на эти вопросы даёт физика. Я учился в английской спецшколе в Новороссийске, и к нам в восьмом классе пришёл новый директор, который был учителем физики. Своими методами преподавания он меня очень заинтересовал, отправил на городскую олимпиаду по физике, где я занял первое место, и с этого всё началось. В целом, для меня в школе все предметы были лёгкими и все одинаково не очень интересными (смеется).

А дальше я приехал в Ростов, поступил здесь на физфак и какое-то время был вполне обычным студентом. Только в аспирантуре мне впервые стало по-настоящему интересно то, что я делаю. Потом началась эпоха кризиса, но несмотря на это, меня направили на стажировку после защиты диссертации за рубеж, в Римский университет. Там я и познакомился с современной системой науки международного уровня, поэтому после возвращения в Ростов у меня не было проблем с получением грантов и публикациями. Это положило начало развитию маленькой научной группы в имеющий мировое признание исследовательский центр.

В науке должны оставаться сильные и трудолюбивые

- Единомышленников всегда находить нелегко, но моя позиция в том, что науке нужны только сильные специалисты. В мире всё к тому и идёт уже достаточно давно, но в России еще весьма широко распространены старые стереотипы, когда надо поддерживать любого исследователя, проводящего любые исследования.

В науке важна конкуренция, главное - она не должна быть антагонистической, а должна нацеливать на новые усилия. Должно существовать соревнование, в котором соперники вполне могут быть друзьями и поддерживать друг друга. Чтобы быть успешным в науке сегодня, надо понимать, что современная мировая наука – это серьёзная гонка, которая требует не только соответствующих ресурсов, но и экстраординарного напряжения и отдачи от самих исследователей.

- Мешает ли наука жизни «нормального человека»? Остаётся ли свободное время на самого себя?

- Мешает, конечно, и свободного времени у меня нет, вот только если на физкультуру. Я просто понимаю, что для того, чтобы нормально работала голова, надо держать здоровье в хорошем состоянии. Поэтому я плаваю, бегаю, делаю зарядку, соблюдаю режим. Но особых хобби нет, потому что на них не остаётся времени. Раньше я любил читать фантастику, но сейчас удается читать только научные статьи. Так что сейчас наука для меня – и жизнь, и хобби. И это мне нравится.

Валентина Тарасова, фото автора