Южный федеральный университет является мультидисциплинарным научным центром, где взаимовыгодно сосуществуют естественные, технические и социальные науки. Так, например, математики, IT-специалисты и инженеры ЮФУ обучают искусственный интеллект работать на благо науки. Но обозначить границы, за которые ИИ не должен заходить, провести черту, за которой технологии начнут работать не на пользу, а во вред человеку, — это задача учёных социально-гуманитарного блока.

Профессор кафедры общей и педагогической психологии Академии психологии и педагогики ЮФУ Татьяна Лешкевич и доцент кафедры философии и методологии науки Института философии и социально-политических наук ЮФУ Ольга Катаева провели совместное исследование о воздействии современных технологий на жизненный мир человека.

В качестве методологической основы учёные взяли принцип социокультурной детерминации, который, фиксируя воздействие современной цифровой эры на жизненный мир человека, способствует выявлению антропологических сдвигов, сопровождающих формирование человека нового типа.

«Человек с развитыми «цифровыми навыками» нацелен на объединение собственных интеллектуальных способностей и ресурсов интеллектуальных систем, в результате стирается грань между действительным и виртуальным. Интеллект человека, нацеленный на решение преимущественно компьютерных и операционных задач, — и есть искусственный интеллект. Об этом говорил ещё российский антрополог Акоп Назаретян. Естественным остается белковый носитель интеллекта — человеческий мозг, а сам интеллект становится искусственным. Все боялись времен, когда ИИ начнет мыслить как человек, но мы дожили до времен, когда люди, злоупотребляющие временем в цифровом мире, начинают мыслить как ИИ. Человечество стоит у той черты, когда нам срочно необходима социогуманитарная рефлексия, предполагающая обнаружение и осмысление негативных последствий виртуализации жизненного мира», — поделилась Татьяна Лешкевич.

Профессор объяснила, что цифровые алгоритмы и сетевые взаимодействия создают для человека в интернете альтернативный мир — субонтологию, если говорить научным языком. Этот мир не настоящий, и тем не менее наша психика в нем может существовать довольно долгое время. И эта виртуальная субонтология задаёт надличностные масштабы контроля, а её главный атрибут — технологическая рациональность. Другими словами, человеку в этом виртуальном мире главное уметь использовать готовые информационные ресурсы, а уметь рефлексировать — не обязательно.

«Наш современник не мыслит себя вне масштабного информационного технологического обеспечения, вне виртуальной организации социума и оцифрованного наследия человеческой культуры. Современный человек существует в условиях быстро меняющейся архитектоники цифровых интеракций, активного внедрения и использования нейросетей. В силу этого рефлексия над жизненным миром должна вбирать в себя как существующие, так и будущие тренды технологического развития, основанные на конвергенции нано-, био-, инфокоммуникативных и когнитивных процессов», — добавила Ольга Катаева.

Современный человек, часто именуемый как homo interneticus, воспринимает виртуальную реальность так же, как и первичную реальность, то есть в качестве действительности, онтологически независимой от сознания индивида. В то же самое время виртуальная реальность, благодаря использованию потенциала новейших технологий, интегрированных в современные социальные практики, пропитывает порождающую её первичную реальность, подчиняя её себе.

«Цифровые технологии и виртуализация не только пронизывают современную культуру, они определяют конфигурацию современной социальной действительности, ландшафт жизненного мира человека. Финский учёный Осси Оллинахо и вовсе считает, что благодаря виртуализации мы больше не можем приравнивать реальность физического мира конкретных объектов к зоне первостепенной актуальности. И это действительно возможно: смысловое и ценностно-целевое наполнение реальности связано для человека с возможностью самореализации. Если о том, насколько человек себя реализовал, говорит только его имидж в сети, то в офлайне он может вообще не вести никакой жизни кроме элементарных биологических процессов», — объяснила Татьяна Лешкевич.

Исследователи ЮФУ, указывая на массовое и масштабное приобретение социальными процессами имитационного характера, фиксируют появление новых профессий и социальных слоёв. Факт-чекеры — это специалисты, занятые исключительно отбором и продвижением заслуживающей доверия информации. Их задача состоит в формировании аргументированного и доказательного мнения в отношении того, каким фактам стоит верить. Нетократия — это формирующаяся аристократия нашего времени, управляющая обществом не с помощью денег, а с помощью контроля информационных ресурсов. Консьюмеризм или культ потребления — это образ жизни, при котором большинство выборов человеку навязаны через рекламу и массмедиа. Ни одно из этих понятий не могло существовать в доцифровую эпоху.

«Негативные последствия виртуализации жизненного мира человека связаны с существенными деформациями сферы мотиваций, уровня потребностей, системы коллективного восприятия. Возникают новые психоэмоциональные состояния, изменяются параметры протекания психических процессов, что, в свою очередь, обусловливает нетипичный для реальной повседневной жизни характер поведенческих реакций. Образ мира сквозь призму онлайновых интеракций, полная погружённость в так называемую «жизнь сети», имеющую во многом симулятивный характер, заставляет человека отказаться от привычных способов освоения жизненного континуума», — обозначила ключевую проблему Ольга Катаева.

Виртуальное мировосприятие может быть как результатом стихийного сёрфинга по сети, так и результатом целенаправленного влияния виртуальных сообществ и акторов цифровых интеракций. Некий человек, умеющий писать код, может быть, находится на другом конце мира и при этом создает виртуальные интерфейсы, которые заставляют вас переживать, огорчаться и осуществлять выбор, заставляют ваше сердце стучать быстрее.

Канадский культуролог Маршалл Маклюэн ещё в 1964 году пришел к выводу о том, что люди «расширили до вселенских масштабов свою центральную нервную систему».

«Действительно, точнее и не скажешь, но это написано 59 лет назад, до каких масштабов расширена нервная система современного человека даже не получится описать словами. Есть в мировом научном сообществе цифровые оптимисты и среди психологов, и среди философов. Они делают акцент на преимуществах цифровых технологий: это и объём компьютерной памяти, во многом превосходящий естественные возможности человека, и ресурсы досуга, и, как показал период пандемии, увеличение многообразия контактов и способов реализации творческого потенциала, и наконец сама возможность профессиональной деятельности. Но даже цифровые оптимисты признают, что постоянно растущие потоки информации, с которыми ежедневно сталкивается рядовой пользователь цифровых медиа, являются одной из основных причин значительного увеличения доли диагнозов синдрома дефицита внимания у детей и взрослых», — объяснила Татьяна Лешкевич.

Анализ сложившейся ситуации высвечивает фундаментальный парадокс. Человек, сущность которого связана с предметно-практической деятельностью, оказывается не вовлечённым в само действие и должен довольствоваться онлайн-активностью и виртуальным самовыражением. Так называемый цифровой критерий существования, гласящий: «Если событие, не отражено в Сети, следовательно, оно не существует», – всё больше даёт о себе знать и оказывает детерминирующее влияние.

«Согласно нашей исследовательской позиции, в ситуации активного погружения в интернет-взаимодействия, стирающие границы противопоставления действительных событий виртуальным необходима социогуманитарная рефлексия. Она способствует оценочному восприятию негативных последствий виртуализации жизненного мира, осознанию рисков вызовов и угроз, которые могут возникнуть в ближайшие годы и десятилетия. Социогуманитарная рефлексия содержит в себе смысловую инвестицию в будущее, направленную на сохранение приоритетов существования в модусе «быть человеком разумным», — подытожила Ольга Катаева.

Статья «Виртуализация жизненного мира и антропологические изменения человека цифровой эры» была опубликована в журнале первого квартеля Addleton Academic Publishers.