— Мне кажется, что в ближайшее время может произойти сильный биотехнологический прорыв. Я не удивлюсь, если случится кардинальный рывок, позволяющий резко продлить срок жизни. Я не говорю о достижении бессмертия, но увеличить продолжительность жизни в два-три раза — возможно. Предположу, что через 10-20 лет процедура замены, к примеру, поражённого мозга будет выполняться в любой больнице. Для этого нужно будет напечатать орган на 3D-принтере. Это те вещи, которые реально могут войти в нашу в жизнь в ближайшем будущем.

— Это несколько преувеличенное опасение. Ведь киборгом можно назвать человека, которому вшили какие-то пластины в ноги или установили сердечный аппарат. Человек, который будет знать, что у него сердце из полимеров, просто через какое-то время перестанет обращать на это внимание. А на психику это не повлияет.

— Даже популярному автору следует признать, что Библия за 2000 лет не смогла изменить сознание человека. На что тогда надеяться фантасту? И всё же я надеюсь, что мои книги заставляют людей думать и принимать правильные решения. Как-то я сказал такую фразу: я надеюсь, что мои книги учат с ними не соглашаться.

Фантастика не напрямую влияет на судьбу человека, но побуждает людей мечтать и, как следствие, воплощать свои фантазии в жизнь. К примеру, выросшие дети пришли в науку и технику с желанием исполнить свою мечту и добиться фантастических свершений, полетев на Луну.

— На западе более уважительное отношение к фантастике. Возможно, это связано с тем, что в своё время Америка, которая является законодателем моды, пережила всплеск в комиксной культуре и огромный интерес к фантастическим рассказам на космическую тему. Собственно говоря, в 50-х годах прошлого века появилось целое поколение детей, выросших на фантастике. Эту любовь они сохранили и не стесняются её во взрослой жизни. Именно эта любовь и помогла фантастике сформироваться как полноценному жанру литературы. К сожалению, в России такого не было. Фантастика была литературой для привлечения молодых людей в технические вузы. И это в какой-то мере испортило нашу фантастику.

В российской фантастике по сравнению с зарубежной очень мало моделирования общества. Западная фантастика активно работает с обществом. Американцы поселяют своих персонажей в необычные социальные системы, общества и миры. Это происходит как в научной фантастике, так и в фэнтези. А российские авторы не заморачиваются, их герои живут и путешествуют в современном мире. Наши авторы делают упор на человека. Скорее всего, это влияние русской классической литературы, где сюжет идёт от героя, от личности.

— Развлекательная функция имеет полное право быть. Но всё же её основная функция — моделирование социальных систем. Фантасты предугадывают социальные модели мира, общие тенденции развития общества и взаимоотношения людей. Если мы попытаемся представить, как наш мир изменится через 10-100 лет, то можно внимательно поискать ответы на эти вопросы в современной фантастике.

С предсказыванием социальных систем писатели справляются гораздо лучше, чем с предсказанием технических новинок. Если вы вспомните произведения 60-80-х годов, то обнаружите, что никто из фантастов не предсказал появление сотовых телефонов. В их произведениях герои XXI века мобильными не пользуются. Не удалось предугадать, что в каждом доме будут компьютеры, а планшеты будут валяться у всех в карманах. По части технических вещей фантасты были уверены, что мы уже будем жить на Марсе и на Луне. А вместо этого мы непрерывно играем в компьютерные игры.

— Во всех книгах есть определённая доза политики, определённая оценка состояния мира, и так далее. В тех же «Дозорах» события развиваются с 1998-го по 2000 год, и везде есть привязки к датам. Мир вокруг Антона Городецкого показан со всеми политическими и экономическими особенностями. То есть «Ночной дозор» — это мир конца 1990-х годов, когда на улицах правят бал партизаны и лучше не попадаться на глаза милиционерам, потому что можешь попасть в руки бандитам. И в этом произведении вполне видно моё отношение к тем временам и к тому, как всё меняется. Каждая книга в той или иной степени политическая, и она даёт отсылки к тому или иному времени.

— Я ничего плохого не вижу в том, чтобы всегда оставаться немножко ребёнком во взрослом возрасте. Я считаю, что любая книга, которую читает человек, лучше, чем бутылка пива. Чтение — лучшее времяпрепровождение, В любом случае, если человек вместо валяния дурака прочитает книжку, он станет умнее. Другой вопрос, насколько. Но надо понимать, что в фантастике есть достаточное количество книг, которые служат только одной цели — развлечению. Ничего страшного в этом нет. Есть теорема американского фантаста Теодора Старджона, которая сформулирована так: «90% любого явления — это, мягко говоря, мусор». Получается, что 90% фильмов не очень хороши и в Голливуде, и в России. И если мы возьмём так называемую большую литературу, то 9/10 — это очень посредственные книжки и лишь 1/10 — действительно интересные. А из этих 10% всего лишь 10% окажутся гениальными.

— Есть традиционный ответ на этот вопрос: самая любимая книга — последняя написанная. Но, наверное, могу выделить свои книги, которые сам считаю наиболее удачными — «Спектр», «Холодные берега» и, как ни странно, «Недотёпа». Как видите, «Дозоров» в этом списке нет.

— Я не могу сказать, что есть что-то конкретное. У меня есть вещи, необходимые мне для работы — сосредоточиться, включить тихую музыку и налить кружку крепкого кофе. Но вдохновение может появиться совершенно по различным причинам. Это может быть какая-то сценка, ситуация, чья-то брошенная фраза или прочитанная чужая книга.

— Я бы с удовольствием пожил в мире «Спектра». Я думаю, что у меня получилось бы путешествовать, как Мартин, по другим мирам, и я бы смог много чего посмотреть.

— Я люблю фантастические сериалы. Например, «Очень странные тела» и всё тот же масштабный проект «Игра престолов».

— «Дозоры» я пытался закончить на третьей книге, а изначально вообще планировал написать одну. Потом попытался закончить на четвёртой, но жена мне сказала: «Что ты делаешь?» И тогда я решил, что будет пятая книга, а потом и шестая. Именно в шестой книге я лишил Городецкого магических сил с тем, чтобы закончить. С одной стороны, я поступил жестоко, но, с другой стороны, я его хоть не убил. Несмотря на это, я оставил для себя одну маленькую лазейку, чтобы написать новую книжку про человека Антона Городецкого, у которого жена и дочь иные. Можно написать, как Городецкий с этим живёт и что он будет делать, когда от него что-то потребуется, а он, обладая знаниями, не будет обладать силой. Возможно, я когда-нибудь и вернусь к «Дозору». С Городецким у меня связана большая часть моей жизни.

— Жанр фантастики не умрёт никогда, даже если закончится его прогностическая функция. Элементарно останется развлекательная функция. Фантастика — это литература мечты, которая помогает людям фантазировать и придумывать.

— Научная и космическая фантастика долго были в загоне, но сейчас начался подъём этих направлений. Авторы начинают обращать свой взгляд в науку. Однако если бы я стопроцентно знал, что будет популярно в будущем, то я бы уже начал про это писать.

 

Анастасия Быченкова