Размер шрифта

A
A

Межстрочный интервал

A
A

Цвет

A
A

Про государство - и для Ивана и для Османа

03.08.2016

Весной Правительство Ростовской области проводило семинар-учебу для заместителей глав донских муниципалитетов, которые занимаются социальными вопросами. Один из вопросов был посвящен межнациональным отношениям на Дону. Итоги опроса муниципальных чиновников на эту тему корреспондент don24.ru обсуждает с доктором социологических наук Галиной Денисовой (ЮФУ).

 А есть ли политика

Профессор начала разговор с упоминания интересного утверждения: многие считают, что национальной политики у нас нет.
 
– С точностью до наоборот – о ней только все и говорят. И Совет соответствующий при Президенте России создан.
– Так говорят, как правило, люди, которые ею занимаются, то есть те, кто в курсе событий. А те, кто с ней не соприкасается по долгу службы, считают, что у нас национальной политики нет. Это устоявшийся стереотип, согласно которому у нас и нацполитики нет, и молодежной политики нет, и так далее. Потому мне было интересно узнать, что думают по этому поводу люди, которые реализуют национальную политику на так называемом «низовом» уровне, в чем они видят ее задачи.
 
– Вообще-то, этим людям нужно посочувствовать: они отвечают за всю социалку.
– У меня было глубокое сомнение в том, что у этих людей хватает времени на исполнение всех их обязанностей. Возьмем ту же национальную политику. Политика в любой области – это комплекс мер, реализуя которые мы достигаем запланированных целей. Правительство выдвинуло «Стратегию государственной национальной политики», она прошла обсуждение в обществе, скорректирована, утверждена Президентом РФ и принята к реализации – утвержден план мероприятий с соответствующим финансированием. Но это сфера повседневной работы, причем в конкретном районе или населенном пункте. И ее должен организовать работник муниципалитета: он знает ситуацию и людей. Как же он понимает цель национальной политики? И вопрос к журналисту: кто у нас является субъектами межнациональных отношений?
 
– Граждане России, они же – жители Дона.
– А может быть, те самые диаспоры, которые представляют разные этнические культуры, разные культурные традиции? А может быть, это отношения непосредственно между Османом и Иваном? Или коренным населением области и теми приезжими из северокавказских республик, которые перебрались к нам на постоянное жительство?
 
– Если рассматривать отношения между конкретными людьми, тогда разбираться в межнациональных отношениях легче.
– У нас сложились устойчивые представления о том, что межэтнические отношения – это отношения между этнокультурными группами, которые отличаются языком, культурными традициями, религией и другими характеристиками. То есть за каждым Османом или Иваном стоит этническая группа.
 
– И во время редких, по счастью, конфликтов это очень заметно.
– Да, собирается община, приезжает глава администрации и начинается выяснение отношений. Понимание этноса как устойчивой социальной группы идет от опыта СССР. Национальная политика тогда была направлена на выравнивание социально-экономических и культурных различий народов (этносов). 
 
– А сегодня?
– Сегодня государственная политика делает акцент на другом: мы все – граждане одной страны, независимо от наших культурных особенностей и от того, в какой области или республике мы живем. Наши различия – это культурное, а не политическое многообразие. А потому главное – это осознание нашего единства как согражданства, осознание российскости – единой нации.
 
Формирование «российскости»
– А что же насчет разности культур?
– Межнациональные отношения в рамках «Стратегии» рассматриваются уже как отношения между гражданами страны, которые сами выбирают себе культурную принадлежность. В конфликт вступают конкретные люди из-за конкретных проблем, поэтому выдвинутая «Стратегия» имеет название национальной политики, а не этнополитики. Опрос представителей муниципалитетов показал перечень этих проблем: вызывающие формы бытового поведения молодежи (77%), сезонный приток мигрантов, которые нарушают привычный уклад жизни (23%), рост криминогенной обстановки, вызванный приезжими (20,5%), и конкуренция за землю (20,5%). Устранение этих причин требует воспитательной или адаптационной (для взрослых приезжих) работы и правового контроля. Но базисное основание здесь – понимание того, что спорят не представители разных народов, а граждане одного государства. 
 
– Однако конфликты, повторюсь, редко, но возникают.
– Значит, мы недорабатываем, в том числе и в образовательной политике, которая тоже должна быть направлена на формирование гражданской идентичности, то есть российскости, при поддержке развития этнических культур. Трения могут возникать из-за воспитания в разных традициях, разных представлений о роли женщины или мужчины, о нормах отношений старших и младших и так далее. Но эти различия нивелируются воспитанием уважения друг к другу, либо, если эти отношения выходят в криминальное поле, включением правоохранительных органов. И тут опять исключаются межгрупповые отношения и включаются отношения граждан страны. 
 
– «Стратегия» говорит о том, к чему мы должны стремиться, но поезжайте в один из восточных районов (не буду конкретно называть) и увидите, что конфликты возникают между отдельными людьми, но за ними стоят интересы определенных групп – то самое, от чего мы хотим уйти.
– Вы говорите о «земельном вопросе» на востоке области. Здесь сложилось этническое разделение труда: в овцеводстве работают выходцы из северокавказских республик, выращивают зерно преимущественно русские. Правовая неотрегулированность норм и форм контроля за поголовьем скота в личных подсобных хозяйствах, отсутствие связи поголовья с наличием (или арендой) пастбищ – все это приводит к конфликту интересов. Но согласитесь, это проблема, прежде всего, юридическая. Межэтнической она становится благодаря сложившейся форме дифференциации труда. Установление правовых норм, регулирующих ЛПХ, снимет эту проблему. 
 
– То есть необходимо призвать за нарушение закона не группу людей, а конкретного нарушителя. Главы администраций это понимают?
– Преодоление стереотипа деления людей на своих и чужих – это процесс долгий и требующий повседневных совместных усилий всех структур: муниципалитета, школы, спортивных организаций, этнических общин. Речь и об организации совместных форм трудовой деятельности, а не только организации фестивалей. И вот эту работу должен организовывать муниципалитет. Но его работа организована так, что господствует принцип четкого разделения функций, поэтому конкретный чиновник, которому вверена ответственность в этой сфере, не занимается, например, вопросами межкультурного образования в школе или земельными проблемами.
 
Что ты знаешь о соседе
– И все-таки, адекватно ли понимают «Стратегию» наши муниципальные чиновники?
– Почти половина наших респондентов говорят о смысле «Стратегии» так: формирование гражданской нации на базе русской культуры при сохранении разнообразия культуры других народов. И эта позиция соответствует «Стратегии». Но 36% по-прежнему главную цель национальной политики усматривают в регулировании межгрупповых отношений. Напомню, согласно нынешней национальной политике государство поддерживает культуру как самобытное творчество народов, в экономике же все равны, в государственной службе (в том числе в призыве в армию) – нет привилегий. Цель – сформировать ценность российского согражданства, в котором государство гарантирует свободное развитие всех народов и защиту гражданских прав каждого. 
 
– И что делать с этими 36% чиновников на местах? Ведь, как говаривал известный политик, «других писателей у меня для вас нет». 
– Учить людей: доносить смысл нацполитики, а не только технологию и формы отчетности. Оценивая реализацию национальной политики в Ростовской области, 48% наших муниципальных чиновников указали на ее реактивный характер: проблемы решаются по мере их возникновения. То есть о систематических повседневных мерах, которые и являются основой профилактики конфликтов, речь не идет.
 
– Что же сегодня, по вашему мнению, выходит на первый план?
– Основной упор сегодня стоит делать на «спайку» работы этнокультурных общин с работой системы образования. Причем речь идет о воспитании повседневной культуры поведения. 
 
– И прежде всего в школе: что ребенок в школе знает о своем соседе по парте? И насколько это ему интересно?
– Потребности нужно воспитывать, в том числе и потребность интересоваться другой культурой. При этом помнить, что детей интересуют, прежде всего, практические вещи: народный костюм, народные виды борьбы и танцев и так далее. Есть много способов показать ребятам, как живут семьи их одноклассников. Почему бы той же школе не устроить экскурсию в тепличное хозяйство к семье турков-месхетинцев или в казачью семью, которая занимается выращиванием винограда или зерна? Дети увидят труд родителей их одноклассников, увидят, как их соседи по парте помогают им и, может быть, по-другому будут смотреть на людей, проживающих рядом. Но это огромный труд. Не только по организации таких экскурсий, но и душевный труд. Он, конечно же, разрешен, но без дополнительной оплаты. 
 
– Какого уровня должен быть учитель, готовый все это организовать? Кстати, 10 часов внеклассной работы для него на такие мероприятия есть.
– Школа должна становиться центром формирования таких горизонтальных связей – через детей к родителям. И если мы хотим формироваться как российский народ, то почему бы не возобновить поездки наших детей по стране, чтобы они узнали, насколько она широка и многообразна, чем можно и нужно гордиться. Мы говорим о туризме, но часто ли школы соседних районов «приходят в гости» друг к другу? Может быть, если бы были такие практики, то школьники в Дубовском или Сальском районе знали бы, что в Мясниковском районе родился великий армянский художник Мартирос Сарьян, а в Неклиновском – замечательный детский писатель Иван Василенко. И для Ростовской области оба имени – гордость. И это – гордость всей страны. Только нужно понять: воспитание этой гордости – задача школы или муниципалитета, образовательная политика или национальная.
 
Вера Волошинова