Девальвация знаний

Владислав Иноземцев, директор Центра исследований постиндустриального общества

На прошлой неделе, встречаясь с журналистами "Российской газеты", президент Дмитрий Медведев констатировал, что в нашей стране "высшее образование подверглось девальвации", "мы получили огромное количество высших учебных заведений, часть из которых никуда не годится", и что ситуация, в которой "почти 80-85% молодых (людей) после окончания школы идут в университеты", вряд ли может считаться нормальной. С каждым словом президента можно согласиться, но сама тема, на мой взгляд, выглядит "богаче" и имеет еще три заслуживающих внимания аспекта.

Девальвация образования, о которой говорил Д. Медведев, не может не происходить там, где большая часть молодежи учится. И даже если согласиться с тем, что пока "общий процент специалистов с университетским образованием у нас все равно ниже, чем, допустим, в большинстве (западных) стран", такого нельзя сказать о доле студентов в соответствующей возрастной группе. Сегодня среди граждан 18-23 лет она составляет в России 65,9%. (Впереди нас лишь Финляндия, Норвегия и Швеция. В Германии этот показатель - 46,3%, в Сингапуре - 33,7%, в Малайзии - 28,2%, а в Бразилии - всего 16,5%.) И эти люди выходят на рынок труда, приучая работодателей к тому, что высшее образование стало в стране чуть ли не всеобщим. При этом мы тратим на образование 3,8% ВВП - меньше, чем Германия (4,6%) и тот же Сингапур (4,1%). С учетом разницы в числе студентов оказывается, что даже по отношению к ВВП расходы на образование одного студента у нас в 1,8-3 раза меньше, чем в развитых и некоторых развивающихся странах. В абсолютных же цифрах разрыв вырастает до 7-9 раз. Финансировать образование в таких масштабах мы не можем и в ближайшее время не сможем. Нет и специалистов, готовых качественно учить: толпу российских студентов учат 340 тысяч профессоров и преподавателей, а американских, которых всего-то вдвое больше, - 1,72 миллиона(!). Поэтому пора пойти по пути "лучше меньше, да лучше".

Но проблема не только в этом. Мы отвыкли спрашивать с людей - причем не только с чиновников, но и со студентов и аспирантов. Ведь вопрос не только в числе поступивших в вуз, но и в количестве закончивших. А их в США - всего 42%(!) от числа зачисленных, в Великобритании - 59%, а в России - почти 94%!

И тут же возникает еще вопрос: кого мы готовим? В России 35,7% производства ВВП приходится на промышленность, добычу полезных ископаемых, сельское хозяйство, строительство и сферу ЖКХ, и только 8,3% - на финансовый сектор и госуправление. Но среди студентов лишь 14% будущих инженеров, 3,2% геологов и технологов, 2,9% аграриев - и 45% специалистов по общественным наукам, предпринимательству и праву (в Германии таких - всего 22,5%). Неудивительно, что менее половины выпускников вузов начинают карьеру по той специальности, по которой учились, а еще 24% устраиваются на должности, вообще не требующие высшего образования. В США, например, все по-другому: инженеры и технологи выходили на профильную работу в 86% случаев, аграрии - в 76% (в России тут наименьший показатель - 14,6%). При этом даже в такой ситуации многие продолжают учиться дальше - причем, убежден, далеко не из внутренней потребности.

И тут надо сказать, наконец, жестокую правду. Девальвация российского образования во многом обусловлена девальвацией статуса образованного человека, и виноваты в этом наше чиновничество и "бизнес-элита". Обратите внимание: с 1996 по 2008 г., по данным ВАК, число защищенных кандидатских диссертаций в России выросло в 3,1 раза. Где оно росло быстрее всего? Думаете, в Москве? Нет. Скажем политкорректно: "в Южном федеральном округе". Там выпускают сейчас в 10,5 раза больше кандидатов наук, чем в конце 1990-х, и больше, чем в Северо-Западном округе, включая прославленный академический Петербург! При этом ученая степень становится "визиткой" чиновника. В Государственной думе 4-го созыва заседали 71 профессор и доктор наук. В уходящей палате представителей 111-го конгресса США - ни одного профессора из 438 депутатов. В 17-м созыве немецкого бундестага - 3 из 622.

При этом наукой господа чиновники начинают почему-то заниматься, именно приходя на госслужбу, до этого никакого интереса к ней не испытывая. Занимая высокие должности, защитили докторские диссертации многие видные представители исполнительной и законодательной ветвей власти (думается, нам следовало бы использовать опыт соседней Белоруссии: там чиновник любого ранга, если решает заняться наукой, на год освобождает государственную должность для работы над кандидатской диссертацией и на два - для докторской). Есть, конечно, и исключения: например, читающий замечательные курсы лекций в Высшей школе экономики Алексей Кудрин как с 1988 года был кандидатом экономических наук, так им и остается. И сам Дмитрий Медведев, защитившийся еще в советский период, тоже не академик, а кандидат юридических наук.

В российском образовании много проблем. Вузов, как правильно говорит президент, должно стать меньше, отбор в них - жестче, а самим им надо вновь стать центрами образования, а не непринужденной "социализации". Но пока наша власть и наш бизнес не подают примера в том, что могло бы стать преодолением "девальвации знаний". И, главное, девальвации дипломов.